·        Вчера, 17:31 

·         

Исаак Калина – РБК: «Москва – это не сельская школа»

Светлана Рейтер

Главная фигура в столичном образовании, руководитель Департамента образования Москвы, Исаак Калина любит, когда несколько школ объединяются в единое целое, и не любит, когда его называют реформатором. По его мнению, укрупнение городских школ, достигшее в последние месяцы массовых масштабов, – не реформа образования, а «пилотный проект», предполагающий увеличение подушевого финансирования учеников – с 63 до 123 тыс. рублей в год. Из полутора тысяч московских школ получилось около 700 учебных «комбинатов»: школы для детей с отклонениями в поведении, как утверждают педагоги, могут объединить с кадетскими корпусами, а математические лицеи – с детскими садами. Из девяти городских коррекционных школ в городе осталась всего одна. Учителя, недовольные слиянием, еженедельно ходят на митинги и требуют отставки Калины. Об укрупнении, подушевом финансировании и отношении с родителями и директорами школ Калина рассказал РБК.

 

Исаак Калина, глава департамента образования города Москвы

Фото: Олег Яковлев/РБК

Слияние и поглощение

– Позвольте начать с цитаты журналиста Александра Привалова, опубликованной в журнале «Эксперт». «Московского министра образования Калину в столичных школах боятся практически все, – пишет отнюдь не либеральный журнал. – Можно пересчитать по пальцам директоров и учителей, решающихся публично высказывать не совсем полное согласие с его действиями. То ли потому, что несогласных могут уволить; то ли потому, что из-за инакомыслия одного педагога могут прищемить всю школу». Как вы прокомментируете это заявление?

– А если я скажу, что это личное мнение господина Привалова? Он имеет на него право, я имею право знать мнение еще миллиона, если не более, людей, и тогда мне придется реагировать на весь миллион мнений.

 – «Мнение Привалова» в последнее время довольно популярно. Мы наталкиваемся на него в соцсетях, на митингах, где собираются учителя и родители учеников, требующие вашей отставки. В чем недовольство учителей и директоров школ вашей фигурой?

– Добавьте: некоторых учителей, некоторых директоров.

– Их довольно много.

– Я не помню, кому принадлежит фраза: «Хотите нажить врагов, попробуйте что-нибудь изменить». Я бы очень удивился, если бы после четырех лет работы в городе, в системе, в которой работает более двухсот тысяч человек, все бы были мной довольны. Я не червонец, чтобы всем нравиться. В данном случае хочу сказать: я доволен тем, что ко мне приходит много директоров, и по одному, и группами. Я очень рад, что на этих встречах люди не просят дополнительные ресурсы, а разговаривают со мной про содержание, организацию, суть образования. Для меня это сигнал, что эти мудрые и опытные специалисты в образовании считают возможным обсуждать со мной содержательные вещи.

Исаак Калина

Образование
Окончил Оренбургский государственный педагогический институт им. В.П. Чкалова по специальности «Математика» и Российскую академию государственной службы при президенте по специальности «Государственное и муниципальное управление». С 2012 года– доктор педагогических наук.
 
Работа в Оренбурге
С 1989 года работал на госслужбе: заведующим отделом районного образования Промышленного района Оренбурга, с 1992-го – заместителем, с 1996-го – начальником Главного управления образованием администрации Оренбургской области.
 
Работа в Минобразования
В 2002–2004 годах – заместитель гендиректора ФГУП «Издательство «Просвещение» в Москве. В 2004 году стал директором департамента государственной политики в сфере образования в Министерстве образования и науки. С 2007 по 2010 год – замминистра образования и науки.
 
Работа в правительстве Москвы
С ноября 2010 года – министр столичного правительства и руководитель департамента образования города.
 
Работа при президенте
В 2009–2012 годах – зампред президентской комиссии по противодействию попыткам фальсификации истории в ущерб интересам России.

 

– Давайте поговорим о том, что их беспокоит. Например, педагогический коллектив школы «Интеллектуал» открыто недоволен вашей политикой. По сравнению с прошлыми годами школе в несколько раз уменьшили финансирование, и, для того чтобы получить прожиточный минимум, им пришлось пойти на слияние с другой школой из пилотного проекта. Насколько я знаю, этого слияния никто не желал. (О конфликте педагогического коллектива школы-интерната для одаренных детей «Интеллектуал» РБК писал ранее)

 – Давайте поднимем любое выступление директора «Интеллектуала» Юрия Борисовича Тихорского. Я не вижу в его выступлениях чего-то перпендикулярного тому, что делается в московской системе образования.

– Возможно, он сейчас просто поставлен в такие рамки?

– Слушайте, я очень не люблю, когда при мне даже намеками дают характеристики людям, занимающим очень ответственные должности, как людям слабым и подстраивающимся под обстоятельства.

– В конце концов, у Юрия Борисовича нет другого выхода, мне кажется.

– Я думаю, каждого человека, взявшегося отвечать за большое дело и большой коллектив, во многом можно в этой жизни обвинить, но только не в слабости.

– Администрация школы «Интеллектуал», ранее получавшая свыше 200 тыс. рублей ежегодно на одного ученика, отказалась войти в пилотный проект, после чего ей урезали финансирование до 63 тыс. рублей. Почему это произошло?

 – В городе есть единый норматив – 63 тыс. рублей в год. Он был установлен до 2011 года, его никто не изменял. Но 22 марта 2011 года вышло постановление правительства Москвы № 86-ПП «О проведении пилотного проекта по развитию общего образования в городе Москве», которое долго готовили, в том числе с участием директоров и финансистов. Это не постановление о финансировании. Это постановление о достижении массовых качественных результатов в системе образования города. Да, там содержатся и нормативы финансирования для участников пилотного проекта [в среднем 123 тыс. рублей в год на ученика], потому что участники взяли на себя достаточно серьезные обязательства и по достижению результата, и по оптимизации своего хозяйства. На первом этапе в проект вступило 125 школ. На базе этих школ были открыты директорские семинары, куда каждый вторник съезжались директора пилотных школ. На следующем этапе было 134 школы, а дальше мы неожиданно получили 700 с лишним заявок. Мы попытались их не все принимать, директора стали жаловаться, что опять начинается отбор и т.д. При этом уже на втором этапе в пилотный проект вступали школы, у которых финансирование было даже больше 120 тыс. рублей, т.е. школы вступали в проект не из-за финансирования, а из-за того, чтобы стать участниками отработки всех этих механизмов. Какие-то школы посчитали, что для них выработка этих механизмов не нужна. Все имели право вступить в проект. И каждая школа принимала свое решение, в том числе и «Интеллектуал»…

Митинг в защиту бесплатного образования 

  Митинг в защиту бесплатного образования в Москве, по оценкам корреспондента РБК, собрал около 200 человек. Собравшиеся на Лермонтовской площади столицы выступают против реорганизации школ, за реформу общественного совета при Департаменте образования Москвы, за возвращение бесплатных групп продленного дня и требуют отставки руководителя Департамента образования Исаака Калины. В числе участников митинга - представители партии "Яблоко", "Партии прогресса", "Партии пятого декабря", "Левого фронта", профсоюза "Учитель", а также родители детей из объединенных школ. Организаторы акции собирают подписи за внесение поправок в закон об образовании.  Посмотреть 7 фотографий

– …который получил финансирование в 63 тысячи?

– Они не получили 63 тысячи, потому что до того, как что-либо получать, администрация школы подала заявку на объединение со школой – участницей пилотного проекта.

– Тем не менее учителя недовольны, школьники пишут письмо президенту…

– Давайте уточним – часть учеников, часть учителей.

– В недавнем интервью «Российской газете» вы сказали, что будете первым против попытки расширения лицея №2 Владимира Овчинникова. «Я настолько дорожу этим уникальным человеком в системе образования, что грузить его любыми дополнительными задачами считаю неправильным по отношению к нему», – так вы сказали. То же самое вы сказали о гимназии №1543 Юрия Завельского. Получается, у некоторых школ есть преференции, им не нужно укрупняться?

– Это не преференция, а ограничение. Которое, не будем скрывать, связано с тем, что этим двум директорам больше 85 лет, а пилотный проект – это очень трудоемкий и длительный проект. Этот вопрос не имеет никакого отношения к школам, а только к личностям директоров.

Школа как педагогическая единица

– Насколько я понимаю, вы сторонник укрупнения школ.

– Есть такое юридическое понятие – бюджетное учреждение. А школа – это педагогическая единица. И внутри одного бюджетного учреждения может и должна быть не одна педагогическая единица. Бюджетное учреждение – это термин, который не имеет никакого прямого отношения ни к ученикам, ни к родителям, ни даже к учителям, а только – к администрации школы. К тем, кто занимается юридической, финансовой и хозяйственной деятельностью. В 2010 году стало ясно, что вот-вот выйдут три замечательных закона (ФЗ-83, ФЗ-44 и ФЗ-273), которые наконец-то дадут бюджетным учреждениям свободу в своей финансовой деятельности. В результате вместе со свободой на школу легла огромная ответственность за финансовые, юридические и хозяйственные вопросы. Чтобы реализовывать все эти полномочия, директор должен быть или человеком-оркестром, что невозможно, или иметь команду специалистов. Приличная команда специалистов должна получать приличную зарплату, которая выплачивается из общего фонда оплаты труда коллектива, в первую очередь учителей. И нанимать этих прекрасных специалистов, чтобы они управляли ресурсами в 30–40 млн рублей в год, это бессмыслица полная. Как только директора поверили в то, что у них не отберут деньги, они стали думать о рационализации управления. Школы, которые стояли рядом, стали нанимать одну управленческую команду.

– В газете «МК» цитируют маму одного из учеников школы №1189 имени Курчатова: «Наша школа при институте им. Курчатова всегда была очень сильной. До сих пор к нам поступали по конкурсу, а теперь нас сливают с комплексом №2077, куда входят три общеобразовательные школы», причем две из них – для детей с задержками развития, которым требуется повышенное внимание педагогов и спецпрограмма.

– Я не могу обсуждать, плохо или хорошо прошло слияние, с людьми, которые в этом не участвуют. Это люди, которые рассказывают, какая вода в бассейне, даже ее не потрогав. У нас с вами 700 школ, которые как юрлица объединились кто три года назад, кто два, кто полтора. Почему-то берут интервью не у администраций этих школ, а только у тех, кто еще и не пробовал жить новой жизнью. Вот школа, которая два года живет жизнью в объединенном варианте, и она говорит: «У нас стало так, или вот так». А тут просто говорят: «У нас станет хуже». Про упомянутые вами учреждения есть только приказ, он касается двух директоров, двух бухгалтеров, двух завхозов и больше никого. Приказ вышел 25 сентября. Юридическое объединение длится 5–6 месяцев, а педагогическое объединение будет длиться, думаю, года 3–4.

– Вот что говорит Евгений Ямбург, которого называют основоположником крупных учебных комплексов, включающих не одну школу: «Если мы закрываем все школы седьмого-восьмого вида [школы для детей с задержкой развития], отправляем всех условно «больных» в обычные школы — это смерть и здоровым, и больным».

– Ямбург бывает у меня два раза в месяц, и я с удовольствием слушаю его критику. Он не нас критикует. Он говорит, что в России во многих случаях невозможно создать в каждой сельской школе условия для таких детей (с особенностями развития). Но Москва – это не сельская школа. У нас есть возможность стремиться к тому, чтобы в каждом районе Москвы были школы общего детства [интеграционные школы, в которых учатся как обычные ученики, так и дети с особенностями развития].

– На что члены родительской организации класса для обучения детей-аутистов, который был создан в школе №1447, пишут в соцсетях, что их школу сливают в комплекс еще с четырьмя школами и тремя детсадами, прежнего директора увольняют, а один из главных кандидатов в директора комплекса якобы задал вопрос: «Аутисты – это же дети алкоголиков, да?»… Кто следит за тем, чтобы слияние было гармоничным, а объединением управляли люди, разбирающиеся в особенностях контингента?

– У нас сейчас перестали быть руководителями бюджетных учреждений около четырех тысяч человек: они были заведующими детскими садами или директорами школ. Считать, что все эти люди рады изменениям в своей судьбе, было бы слишком наивно. Другое дело, что кто-то из них понимает рациональность изменений в судьбе, а кто-то их никогда не примет, и это естественно. Теперь не надо бегать в департамент, выпрашивать деньги. К вам придут дети учиться – вы получите ресурсы. Не придут дети – не получите.

– Учителя школ, объединенных в комплексы, говорят, что подушевое финансирование приводит к тому, что в классах набирается по 35 человек и это создает дополнительную нагрузку для учителя.

– Есть санитарные нормы, и никто их нарушать не может. Есть Роспотребнадзор. Но я скажу так. Я тоже учитель, я еще преподавал, когда в классе было по 42-43 ученика. Вы знаете, больше всего боюсь классов, в которых меньше 18 учеников, там ужасно скучно. Кто-то организует образовательный процесс как свою личную работу с учениками. Тогда да, 35 – трудно, даже 25 – трудно. Хотя 25 – это санитарная норма.

– Тогда, наверное, директорам школ стоит не столько собирать побольше учеников, сколько привлекать на работу увлеченных педагогикой людей. И школ, куда родители хотят отдать своего ребенка, будет гораздо больше.

– Вот что мне нравится [хлопает по столу рукой]! Все недовольны существующим, и все одновременно кричат: «Не трогай»! Помните, Владимир Владимирович Путин однажды сказал, что все недовольны существующим, а как начинаются изменения, стон стоит по всей Руси великой? Вот это меня восхищает. Все хотят улучшить, но при этом не изменяя! У образования есть две трудно совмещаемые задачи – развитие и консолидация. Это все равно что сказать в походе группе людей идти всем вместе, но очень быстро. Так вот нам нужно идти быстро и вместе.

Реформа образования в Москве

22 марта 2011 года было принято постановление правительства Москвы «О развитии общего образования в городе Москве», где одним из механизмов стало принятие равной нормы финансирования для всех школ. Ранее разброс был довольно велик: разные школы получали от 63 тыс. руб. на ученика в год до 400 тыс. руб. Департамент образования запустил пилотный проект: все школы, присоединившиеся к нему, получали одинаковую ставку (85 тыс. руб. в год на ученика младших классов, 107 тыс. – средних и 123 тыс. – старших классов). С 1 сентября 2014 года пилотный проект стал обязательным, а все школы, не участвующие в нем, стали получать от города ставку по нормативу 2010 года – 63 тыс. руб. на ученика.

Вместе с реформой финансирования департамент образования запустил процесс объединения школ и детских садов в образовательные комплексы. В результате за несколько лет из 4 тыс. образовательных учреждений было сформировано около 1 тыс. центров. При этом объединенными могли оказаться, например, обычная школа и спецшкола для умственно отсталых детей или школа для детей с девиантным поведением. Чиновники утверждают, что внедряют таким образом принятый на Западе интеграционный подход, когда «особенные» дети учатся вместе с обычными, помогая друг другу. На деле такое присоединение встретило резкое неприятие школ и учителей, которые массово пишут жалобы и проводят пикеты. Например, 11 октября в Москве прошел митинг «В защиту столичного образования», на который вышли 1,5 тыс. учителей и родителей школьников.

Дети и деньги

– В Мосгордуму внесен проект бюджета, в котором на систему образования на следующий год заложено 238,5 млрд рублей. Сколько федеральных денег, сколько городских?

– Никакого федерального финансирования школ, детских садов в Москве никогда не было и нет. Есть федеральная субсидия на строительство детских садов, но это не имеет к бюджету образования никакого отношения. Это бюджет департамента строительства. Финансирование московского образования – сегодня это самая легко рассчитываемая статья бюджета Москвы. Я не могу просить ничего лишнего, а системе не могут выделить меньше, потому что у нас 3,5 года назад был утвержден принцип финансирования: число детей, умноженное на норматив [63 тыс. рублей в год].

– Вопрос, который волнует многих родителей, – платные группы продленного дня. По слухам, их введут со дня на день.

– Что касается групп продленного дня – с 1 сентября 2013 года вступил в действие федеральный закон, по которому школа, подчеркиваю, может открывать группы продленного дня и имеет право, а не обязанность, устанавливать родительскую плату за уход и присмотр. Ведь в группе продленного дня проводятся не только образовательные занятия с детьми, за ними же там еще и присматривают. То есть закон разрешает устанавливать родительскую плату, при этом единственное условие, что учредители, т.е. окружные управления образования, обязаны согласовать школе размер платы и освобождение от нее льготных категорий. При этом так как норматив финансирования московских школ кратно выше, чем в любом уголке России, то, конечно, московские школы могут открывать группы продленного дня и без взимания платы, и решать это не мне, не кому-либо, не окружному управлению, решать это должна сама школа. Речь идет не о платной продленке, а о плате за уход и присмотр. Контролировать это будут управляющие советы и администрация школы.

– Можно ли изменения, затрагивающие структуру московских школ, назвать реформой?

– Ни в коем случае! Реформа – это смена целей и задач, а мы просто пытаемся сделать общими для большинства школ механизмы, проверенные намного раньше в других регионах и в части школ Москвы.

– Учителя городских школ жалуются не только на слияние школ, но и на активное внедрение в практику электронного журнала, который призван заменить школьные бумажные журналы и дневники, но, по их словам, не работает.

– Проблема журнала не исчерпывается техническими и технологическими неполадками. Большая часть проблем – отсутствие регламента и алгоритмов в организации и учете контроля учебного процесса.

– Насколько я поняла, раньше учителя пользовались электронными журналами, разработанными частными компаниями [«Веб-мост», «Дневник.ру», «Нетскул.ру»], и были ими довольны. С этого года им, по их словам, настоятельно рекомендовали перейти на журнал, разработанный Московским центром качества образования [МЦКО – организация при Департаменте образования Москвы, в 2013 году выполнившая техзаданий на 488 млн рублей – прим. РБК].

– Дело в том, что при создании единого электронного журнала выявились не только технологические или технические проблемы, но и отсутствие грамотных алгоритмов, регламента в организации, учете и контроле учебного процесса. Сейчас эти проблемы решаются. Электронный журнал в городе будет один, и он будет интегрирован со всеми общегородскими информационными системами. Это государственный журнал, кроме того, нигде не доказано, что этот лучше, а этот – хуже. Если бы сейчас любой другой журнал попытались интегрировать на полтора миллиона родителей, то боюсь, что проблем было бы не меньше. Журнал бесперебойно работал, пока было 300 школ. Теперь, когда полтора миллиона к нему подключается, он время от времени дает сбои.

 

Исаак Калина, в прошлом учитель физики и тренер по тяжелой атлетике, форсирует масштабные изменения в столичном образовании

Фото: Олег Яковлев/РБК

– Пару лет назад говорилось, что для новых частных школ будут введены льготы по арендной плате – 1 рубль за кв. м на 49 лет. Выдерживается ли это правило? Оно работает только в отношении новых частных школ?

– Об этом очень подробно написано в постановлении №145 правительства Москвы. Уже существующие школы должны выходить на конкурсы, тендеры, чтобы получить льготную аренду. Если речь идет о зданиях и участках, которые они уже занимали, то там действует другая льгота – 1800 руб. за кв. м, это, конечно, большая льгота. Но вот этот рубль за метр – это в основном руинированные здания, которые требуют восстановления. Поймите, что за рубль никто не отдаст дворец.

– Вы довольны тем, как все у вас получается? Люди выходят на митинги и требуют вашей отставки. Вам не обидно?

– Нет, это вообще не взрослый термин. Я еще раз скажу, что я бы, наверное, расстраивался, если бы все шло без трения. Это означало бы скольжение по поверхности, а не затрагивание сущности. «Хотите нажить врагов, начните что-нибудь изменять!» Поверьте, что мне нигде и никогда не было легко. Когда я служил в армии, в спортивной роте, там были разные команды – штангисты, боксеры, волейболисты. И мы очень много друг у друга набирались жизненных вещей. У нас была команда велосипедистов, которая была чемпионом Советского Союза. Один из их афоризмов я люблю до сих пор: «Жизнь подобна езде на велосипеде. Если тебе тяжело крутить педали, значит, ты идешь на подъем, а если легко, то катишься вниз». Вот поэтому я никогда друзьям не желаю легкой жизни. Я друзьям желаю идти на подъем!

– В отличие от заммэра Москвы Леонида Печатникова, курирующего вопросы столичного здравоохранения, вы не реагируете на нелицеприятные вещи, которые пишут о вас в прессе. Так, вы не комментировали информацию о тендере на поставку информационных систем в Дальневосточном университете (ДВФУ), который в 2011 году выиграла компания [«Винтегра проекты» – прим. РБК] , связанная, по данным некоторых СМИ, с вашим сыном [за установку системы «Электронный университет» ДВФУ, согласно тендерной документации, был готов заплатить до 820 млн рублей, руководил вузом в тот момент бывший коллега Калины по министерству образования Владимир Миклушевский; «Винтегра проекты» выиграла конкурс, впоследствии это решение было отменено дальневосточной антимонопольной службой, но компании удалось оспорить отмену в арбитраже; сумма контракта составила 647,3 млн рублей – прим. РБК].

– Я ни на делах, ни на словах не смешиваю свою служебную жизнь и семейную. Это два разных мира. И никто из моих родных не отвечает за мой служебный выбор. Но и я не отвечаю за их работу. Поэтому я совершенно не хочу комментировать, что происходит в жизни моих родных. Позволю себе только один комментарий. Я достаточно долго работал с Владимиром Владимировичем Миклушевским [ныне – губернатор Приморского края] и знаю, что он никогда не пошел бы ни на какое нарушение закона – ни ради моих, ни ради своих близких. Поэтому, кому надо в этой истории разобраться, я уверен, разобрались.

– Это правда, что вы поддерживали единый учебник истории?

– Если к этому вопросу подойти со стороны ученика, то у ученика был, есть и всегда будет один учебник истории, по которому он учится, который, правда, ему выбрала учительница, а не он и не страна. И я очень хотел бы, чтобы степень взаимодоверия человека и страны была такой, чтобы человек соглашался, чтобы его страна выбрала учебник истории, а не учительница, при всем моем глубочайшем уважении к миллионам учителей.

– Все меняется, включая взгляды на историю. Некоторые, например, называют Сталина эффективным менеджером.

– Я же не говорю, что учебник должен быть навеки «забетонирован». Учебник не может быть один. Процесс рождения учебника должен быть постоянным. Но к ученику все равно приходит один. И очень плохо, что степень доверия между человеком и страной такова, что мы готовы доверить выбор учительнице, которую не каждый из вас считает суперзнатоком истории, и не готовы доверить выбор стране, в чьем лице – это другой вопрос. Мне много приходилось встречаться с академиками, и я все время говорил: «Коллеги, вы из-за своей, в общем-то, нерешительности не хотите сделать выбор и переваливаете ответственность за этот выбор на учительницу школы. Вы, академики, не готовы сказать, что это вот должно так быть изложено, это должно быть так, а вы изложили в двадцати вариантах, и учительница должна, обязана вдруг выбрать». Эту нагрузку на учителя никто никогда не должен возлагать. И учитель не должен ее брать на себя.

При участии Фариды Рустамовой 

 

Материалы по теме

Директора школ не смогли договориться с департаментом образования Москвы11.11.2014, 10:37

 

Как российские школы возвращаются в СССР15.10.2014, 17:54